Укрывшись в тени хижины из веток, я искренне внимала знаниям, которыми новая подруга Нгеле делилась со мной по большому женскому секрету. Причины такой открытости были просты: часом раньше, свернув с дороги и оказавшись в деревне племени Дамара, я отдала ее дочери весь запас сладостей, что удалось найти в машине.
«Если болят ноги, размочи теплой водой слоновье дерьмо. И приложи на ночь. Поможет. — В хижине Нгеле пучками висели какие-то сухие травы, листья мопани, камни и повсюду лежал целебный навоз. — И если будешь на сносях, а ребенку пора бы уже родиться, а все никак, разведи слоновье дерьмо в воде и выпей! Это поможет вызвать схватки!»
Нгеле много говорила, демонстрировала снадобья и временами шутила, и от смеха ее полные, обнаженные груди покачивались из стороны в сторону. Женщины Дамара, все как одна в теле, разгуливают по деревне почти нагишом. Из одежды лишь кожаная набедренная повязка, но женскую, да и мужскую наготу через какое-то время перестаешь замечать. В деревне все заняты своими делами. Кто-то болтает по мобильному телефону, кто-то выжигает рукоятки ножей каленым железом, кто-то варит вдалеке еду. В соседней хижине двое мужчин азартно играют в африканские «кости-нарды». Они много спорят, то и дело кидают мелкие белые кости в песочные ямки и по очереди злятся. В самом большом доме — женский клуб. Несколько дам, усевшись по кругу, сплетничают почем зря, делая при этом незатейливые украшения.
Бижутерию покупают заезжие гости, которые, как и я, следуя интуитивному позыву, сворачивают с главной дороги, ведущей к главной достопримечательности Дамараленда -долине Твифелфонтейн. Груду красных камней, на которой в неолите были начертаны наскальные рисунки, охраняет ЮНЕСКО. Сюда, уткнувшись в путеводители носом, приезжают все автотуристы, дабы насладиться примитивным африканским буш-артом — носорогами и жирафами под раскаленным солнцем пустыни. Гулять без гида здесь не разрешается, его довольно нудные услуги включены в стоимость билета. Вся экскурсия укладывается минут в сорок. Деревни Дамара в путеводителях нет.
Нгеле тянет меня за руку, нетерпеливо показывая свое жилище, а я думаю о том, как разительно отличается наш быт от ее. Я проснулась в уютной постели, утопая в подушках, под вентилятором, который обдувал москитную сетку, в домике с собственной террасой лагеря Damaraland Camp. Она — на шкуре коровы, в хижине, с занавеской вместо двери. Я приняла теплый душ, выпила кофе и позавтракала на холме омлетом с помидорами и сладкими крепами. Впрочем, Нгеле тоже радовалась солнцу, как и я. И у нее были блинчики, правда, из кукурузной муки. Ко мне прикрепили личного рейнджера, что показывал мне из джипа песчаных слонов и антилоп на утреннем и вечернем сафари, угощал вином и рассказывал об Африке. У Нгеле тоже выдался приятный день — она продала несколько браслетов. Слонами ее не удивишь, они порой ломают изгороди кухни и воруют овощи, а антилопу может с легкостью поймать ее муж. Он же может разжечь костер с помощью ветоши и заостренной деревянной палки. Нгеле почти с гордостью смотрит на супруга, который проделывает нехитрую манипуляцию, отчего трава занимается дымом на раз.